И вот опять лечу: Москва-Майами…

Переход в состояние я уже в дороге начинается у меня далеко не сразу. Не в момент, когда принято решение о поездке, не в момент, когда заказаны билеты, отели и машины, и даже не тогда, когда уже собраны чемоданы и мы сидим в аэропорту.

Я начинаю отдаленно ощущать, что нахожусь уже в пути только тогда

когда пройден, наконец, российский пограничный контроль. До этого момента где-то глубоко внутри всегда — куда и когда бы я ни летела — шевелится тоскливо-настороженное опасение: а вдруг?.. А вдруг строгий товарищ-пограничник посмотрит сейчас на меня отрешенно и скажет:

—Мадам, а Вас я попрошу остаться.

И все. Конец всем мечтам и иллюзиям…

Откуда этот глубоко въевшийся в душу страх?..

Думаю, все оттуда.  Из нашей прошлой жизни.

Первая моя попытка выехать за пределы тогда еще Советского Союза была предпринята в далекие доперестроечные годы, когда я работала  в Минске корреспондентом самой крупной Республиканской газеты. Работала я, надо сказать, ударно, считалась молодым талантом  и — когда однажды прошел слух, что “за границу” требуется военный корреспондент — я решила сразу: еду.

Были сборы недолги. Долгим оказалось оформление

Чтобы пересечь границу нашего Отечества, на тот момент требовалось:

заполнить огромное количество всяческих анкет: для месткома, профкома, комсомольской ячейки, парткома (хотя в партии я никогда не  состояла).

Потом надо было пройти заседания этих самых “комов” на местном, региональном и республиканском уровне, где образцовые товарищи переберут по косточкам всю твою бренную биографию, рассмотрят ситуацию и в анфас, и в профиль, с точки зрения, возможной твоей причастности к:

• неформально мыслящей молодежи;
• морально-нравственного поведения (критерии неизвестны);
• отношения к религии (вспомнится, как в страшном сне, мое “проникновение” в православный Храм на прошлую Пасху)…

— и прочая, прочая, прочая.

И на любом из этих душепотрошительных собраний достойных,

еще более достойных — и одной несчастной меня — которая пока еще “под вопросом“: а вдруг “забракуют”… — и тогда “курица — не птица, Польша — не заграница”…

И таковою эти самые Польша и иже с нею для меня на всю жизнь могут и остаться… — да. Это могло произойти на любом из этих собраний. Наложение вето. Без объяснения причин. И тогда уже навек.

Такого я, конечно, допустить не могла

Ибо “уж если я чего решил, то…”

Но от меня не потребовалось в тот раз “брать судьбу под узцы.” Она спокойно распорядилась иначе.
Прознав о моем намерении отправиться в дальнее странствие и покинуть родную газету, главный редактор вызвал меня, помню, тогда к себе в кабинет и сказал сурово:

— Что ж, выезжаете, товарищ Громова?
— Выезжаю, товарищ главный редактор…
— И как же так?.. Мы взяли вас в штат крупнейшей Республиканской газеты, сделали вас известным человеком, вывели, можно сказать, в люди, и вы после этого…
— Товарищ главный редактор: но ведь мне  жить негде! Живу с родителями, в редакцию прихожу, можно сказать, с первыми петухами и ухожу с последними…
—А если квартиру от редакции вам дадим: останетесь?— неожиданно, похоже, даже для самого себя выпалил вдруг главред…

Такого поворота я не ожидала

В голове началось лихорадочное взвешивание: что мне сейчас (то бишь тогда, много лет назад) нужнее?.. Рассудок и здравый смысл возобладали. Я осталась. И получила тогда первую свою квартиру почти в самом центре Минска.

Ах, время-времечко… И отчего я все это вдруг сейчас вспомнила… Оттого, наверное, что даже та давняя “первичная подготовка” к первому моему так и не осуществившемуся выезду на всю оставшуюся жизнь поселила во мне — нет, не то чтобы даже страх.

Скорее, — чувство некоего глубинного опасения перед ситуациями, когда кто-то, облеченный властью или иными полномочиями проверяющего, начинает пытаться прямо или косвенно решать мою судьбу, бесцеремонно в нее вмешиваясь с целью нарушить задуманный мною расклад.

“А квартира — она вот она, — подумала я, помню, тогда. Выдержать же завистливо-издевательский натиск всех этих “комов”…— это будет, пожалуй, посложнее, чем пропахать в командировках всю Белоруссию, выдав потом нагора сотни статей… — и вот она теперь, моя заслуженная награда!..”

И вот теперь…

…Товарищ пограничник, ну не смотрите на меня так сурово! Я оплатила все квитанции, с момента своей недавней поездки на остров Самуи не успела еще ничего нарушить, я посетила на днях — на всякий случай: чем черт не шутит! — даже службу судебных приставов на предмет справиться об  “ограничении выезда” —  и он у меня, к счастью, не ограничен!

– Гражданин начальник, я лечу в Майами…
— Проходите.

Кликайте: